Белорусские сказки
  Русские сказки
  Украинские сказки
 
  Абазинские сказки
  Абхазские сказки
  Аварские сказки
  Адыгейские сказки
  Азербайджанские сказки
  Армянские сказки
  Балкарские сказки
  Грузинские сказки
  Карачаевские сказки
  Курдские сказки
  Осетинские сказки
  Чечено-Ингушские сказки
 
  Казахские сказки
  Киргизские сказки
  Таджикские сказки
  Туркменские сказки
  Узбекские сказки
 
  Датские сказки
  Исландские сказки
  Норвежские сказки
  Финские сказки
  Шведские сказки
 
 
   
 
 

Овдилг


Жил-был один старик. У него было три сына. Когда сыновья подросли, старик тяжело заболел. Умирая, он завещал сыновьям:
—  За три дня до болезни я видел ,во сне большое диво. Бо­юсь, что после смерти оно будет меня беспокоить. Поэтому про­шу вас первые три ночи сторожить мою могилу.
Дав сыновьям наказ, старик умер. Сыновья устроили большой тязет и похоронили отца.
В первую ночь жребий идти сторожить могилу отца выпал старшему.    Старший    струсил    и    ласково    попросил    младшего
брата:
—  Пойди, пожалуйста, вместо меня, а я пойду вместо тебя. Самого младшего братья и все люди прозвали Овдилг. Овдилг подумал: «Какая разница, в какой день идти, один раз
все равно надо, а сейчас сделаю брату доброе дело. Что будет, то
будет».
Вечером младший сын пришел на могилу отца. Посреди ночи прибежал красный жеребец, подобный барсу,— только земля дро­жит, из глаз синие искры сыплются, дым столбом валит. Прыгнул конь па могилу отца и копытами начал разгребать землю. Вце­пился Овдилг в коня и только успел сесть на него, как конь под­нял его до семи небес и опустил вниз под седьмую землю. Загово­рил тогда конь человеческим языком:
—  Сын суки, сын мухи, слезай с меня!
—  Я не сын суки, не сын мухи, а с сегодняшнего дня твой хозяин,— промолвил Овдилг.
Коню ничего не оставалось делать, как признать Овдилга xозяином.
—  Вырви из моей гривы волос и, когда я понадоблюсь тебе, сожги  его — я приду к тебе  на  помощь,— проговорил  красный конь и исчез.
Овдилг спрятал конский волос в карман, а рано утром пришел домой. Старший брат стал расспрашивать:
—  Как ты провел ночь? Что видел?
—  Кроме волчьей ночи,  ничего не было,— ответил Овдилг.
—  А где волк? Что за волк? — испугался и хотел бежать стар­ший брат.
—  Я говорю, что ночь была холодная и темная,— ответил Ов­дилг, успокаивая его.
На второй день средний сын должен был идти сторожить мо­гилу отца.
—  Эй, Овдилг, пойди вместо меня, а я хочу пойти на базар в соседнее село. Пойди, пожалуйста, а за это я привезу тебе куку­рузной муки.
—  Хорошо, я пойду сторожить вместо тебя,— сказал младший брат, а про себя подумал: «Все-таки он старше меня. Может быть, и на этот раз появится на могиле отца какое-нибудь диво».
Как и в первую ночь, прибежал белый конь, подобный бар­су,— только земля дрожит, из глаз синие искры сыплются, из ноздрей дым столбом. Вцепился и на этот раз Овдилг в коня. И толь­ко успел сесть на него, как конь стал то поднимать его в небеса, то опускать к земле, то мчать по морям. Заговорил конь челове­ческим языком:
—  Сын суки, сын мухи, слезай с меня!
—  Я буду сыном суки и сыном мухи, если отпущу тебя. Ты пригодишься мне.
—   Делать нечего, я должен подчиниться храброму канту, ко­торый одолел меня. Вырви из моей гривы волос. Как только сож­жешь его, я сейчас же предстану перед тобой,— проговорил белый конь, подобный барсу, и исчез.
Овдилг спрятал конский волос в карман и пришел утром домой.
—  Как ты провел ночь? Что видел? — спросил средний, сын.
—   Кроме   волчьей   ночи,   ничего   не   было,— ответил   Овдилг.
—  Что за волк? Где он? — закричал средний брат и бросился бежать.
—  Ай, я говорю, что ночь была холодная и темная, но я-то знаю, ты сильнее волка.
На третий день младший брат должен был сам караулить мо­гилу отца. Ни старший, ни средний не хотели идти вместо него и лишь посмеивались над ним:
—  Сегодня ты должен -идти сам за себя!
«Вы смейтесь, смейтесь, но будет дело, если мне снова попа­дется конь»,— думал про себя Овдилг.
В третью ночь светила луна и небо было звездное. Внезапно
прибежал черный конь, подобный барсуг— только земля дрожит, из очей синие искры сыплются, из ноздрей дым столбом. И стал конь копытами разгребать землю. В третий раз вцепился Овдилг в коня. Только успел одной рукой ухватиться за его гриву, а вто­рой обвязать себя хвостом, как конь поднял его выше солнца, но-сил его целый день и ночь по морям и горам. Пот скакуна пре­вращался в море, и ему ничего не оставалось, как остановиться:
—  Сын суки, сын мухи, а ну слезай с меня!
—   Я буду сыном суки и сыном мухи, если слезу с тебя! Ты мне еще пригодишься,— сказал Овдилг.
—   Мне ничего не остается делать, лишь только сослужить те­бе службу. Вырви из моей гривы волос. Если я понадоблюсь тебе, сожги его, и в ту же минуту я буду рядом с тобой,— проговорил конь и исчез.
Овдилг спрятал конский волос в карман и рано утром при­шел домой.
Недалеко от братьев жил князь. У пего было шесть дочерей. А три сестры были незамужние. Среди них самой красивой была младшая, Харсен Нарс — с золотой головой и серебряными руками.
Созвал князь людей и говорит:
—   Выросли мои дочери, и пришло время выдать их замуж. Построил я для них башни с тройными оградами. Вершины этих башен достигают облаков, а основания упираются в землю. Кто на коне допрыгнет до дочерей, за того и выдам их замуж.
У старших братьев коней не было — только два быка. Сели они на быков и отправились в путь. Младший брат стал их умолять:
—  Долгой жизни вам, братья!  Взяли бы меня с собой, коли не добьюсь дочери князя, то хоть на людей посмотрю.
—  Пошел вон, плешивый! Лучше в золе возись, на большее ты не способен,— сказали братья и тронулись в путь.
«Хорошо, тогда докажу вам, какой я дурак!» —решил Овдилг, достал из кармана волос красного коня, подобного барсу, и под­жег его.
Не успел Овдилг и глазом моргнуть, как конь предстал перед ним; на его спине были одежды для всадника. Овдилг сбросил с себя лохмотья, оделся в одежды из красного шелка и отправился следом за братьями, чтобы добыть себе невесту. В пути он догнал братьев.
—  Ассалам-алейкум, всадники на быках! Далеко путь держи­те? — спросил Овдилг.
—   Ва алейкум-салам, всадник на, коне! Едем мы во двор князя добыть себе в жены его дочерей,— ответили старшие братья, не узнавшие Овдилга.
У князя во дворе собралось много людей. Здесь были извест­ные во всем крае храбрецы и все, кто хотел добиться руки доче­ри князя. Старшая дочь сидела у окна башни. Никто не мог до­прыгнуть на коне до нее. Тогда Овдилг пришпорил коня, разру­шил тройные фарфоровые ограждения и подскакал к башне, в которой сидела дочь князя. Вершина башни упиралась в облака, а основание — в землю. Допрыгнул он па копе до окна башни и воскликнул:
—  Пусть я буду счастлив с тобой, а ты — со мной!
Усадил он девушку впереди себя и поскакал домой. Никто не мог заметить, в каком направлении он скрылся. Дома Овдилг от­пустил коня, а девушку спрятал в кадушку, стоявшую за дверью. Сам же принялся возиться в золе.
Старшие братья вернулись расстроенные.
—  Что случилось, братья? Чем вы так опечалены? — спросил Овдилг.
—  Во двор князя прискакал всадник на красном скакуне, красивый, как картинка. Он и увез старшую дочь князя,— рассказа­ли братья.
Овдилг поднялся из золы и спросил братьев:
—  Скажите, ради бога, не был ли он хоть немного похож на меня?
—  Перестань, дурень! Куда тебе до него? Ты хоть понимаешь, что   говоришь?!   Лучше   продолжай   возиться  в золе,— ответили братья.
На второй день Овдилг опять стал просить братьев взять его с собой. Братья и слушать не стали, а лишь обругали его. Сами же сели на быков и поехали во двор князя.
Овдилг вытащил из кармана волос коня, подобного белому бар­су, и сжег его. Не успел Овдилг и глазом моргнуть, как конь, подобный белому барсу, предстал перед ним; на его спине были одежды для всадника. Овдилг оделся в белые шелковые одежды и отправился во двор князя. Догоняет он братьев и говорит:
—  Ассалам-алейкум, всадники на быках! Далеко ли путь дер­жите?
—  Ва алейкум-салам, всадник на коне! Едем мы во двор князя добиться руки одной из его дочерей. А ты куда путь держишь?
—   И я по тому же делу,— промолвил Овдилг, пришпорил ко­ня, поднял облако пыли и, обдав ею братьев, поскакал вперед.
Братья так и остались стоять с разинутыми ртами.
—  Да, далеко нам до него. Вряд ли и на этот раз нам добить­ся дочери князя,— ворчали они.
Вторая дочь князя сидела у окна высокой башни. Народу во дворе было видимо-невидимо. Никто из присутствующих не мог допрыгнуть до окна дочери князя.
Пришпорил Овдилг коня, разрушил тройные фарфоровые ограждения и взлетел к вершине башни, у окна которой сидела дочь князя. Вершина этой башни упиралась в облака, а основа­ние — в землю. Подпрыгнул он до окна башни и воскликнул:
—  Пусть я буду счастлив с тобой, а ты — со мной!
Усадил он девушку впереди себя и поскакал домой. Никто не мог заметить, в каком направлении он скрылся. Дома Овдилг отпустил коня, а вторую дочь князя спрятал в ту же кадушку. Сам же принялся возиться в золе.
Через некоторое время вернулись домой расстроенные братья. На вопросы Овдилга рассказали о всаднике, который увез вторую дочь князя.
Овдилг поднялся и спросил братьев:
—  Скажите, не был ли этот храбрый всадник похож на меня? — Что ты мелешь, дурень? Если бы он был похож на тебя,
то, как и ты, возился бы у очага в золе.
На третий день чуть свет отправились братья добиваться ру­ки самой красивой дочери князя, по имени Харсен Нарс. На прось­бы Овдилга взять его с собой они не обратили никакого вни­мания.
«Можете ехать, но возвратитесь ни с чем»,— подумал млад­ший брат, достал из кармана черный волос и сжег его.
Появился черный конь, подобный барсу; на его спине были одежды для всадника. Овдилг оделся в черные шелковые одеж­ды и верхом на черном копе отправился следом за братьями.
Как и прежде, он догнал братьев, ехавших на быках, попри­ветствовал их, расспросил о Житье-бытье, и, оставив их далеко по­зади, прибыл во двор князя.
Пришпорил он черного коня, разрушил тройные фарфоровые ограждения и взлетел к вершине башни, у окна которой сидела прекрасная Харсен Нарс.
Вершина этой башни скрывалась в облаках, а основание ее упиралось в землю.
Харсен Нарс сидела, выставив свою золотую голову и серебря­ные руки. Допрыгнул Овдилг до окна башни и воскликнул:
—  Харсен  Нарс!  Пусть я буду счастлив  с тобой,  а ты — со мной!
Усадил он ее впереди себя и поскакал домой. Дома Овдилг отпустил коня, а Харсен Нарс посадил в кадушку вместе с сест­рами.
Через некоторое время возвратились домой на уставших бы­ках старшие братья.
—  Что случилось с вами, добрые молодцы? Чем вы так озабо­чены?
—   Три наши поездки не увенчались успехом. Всадник на чер­ном коне и в черном одеянии увез прекрасную Харсен Нарс, буд­то ветром гонимый репейник,— стали причитать братья.
—  Богом молю вас, скажите правду, не был ли этот всадник похож на меня?
—  Ты что, ослиного мозга объелся, несчастный? Соображаешь, что говоришь? Если бы он возился в золе, как и ты, где бы ему состязаться со всеми? Не мели чепуху.
—  Три всадника, о которых вы говорили, на самом деле был один всадник, и этим всадником был я! Если не верите, посмот­рите в кадушку, что стоит за дверью,— сказал Овдилг.
Посмотрели братья и увидели трех сестер, одну красивее другой. Понурив головы, стояли удивленные братья.
—  А откуда у тебя жеребцы,  прекрасные  одежды? — стали они спрашивать.
На это Овдилг ответил, что когда он сторожил три ночи моги­лу отца, то каждую ночь одерживал верх над жеребцами, подоб­ными барсу.
—  С тремя девушками мне делать нечего, старших двух отдаю вам, а себе оставляю милую моему сердцу Харсен Нарс, ко­торую люблю больше всего на свете. Будьте и вы счастливы!
Сцравили братья пышные свадьбы и стали жить со своими же­нами.
Вдали от братьев жил Бийдолг-Бяре. Его прозвали «низким ослом». Ростом он был невелик, зато обладал непомерной силой, С отцом Харсен Нарс он вел войну из-за нее целых тринадцать лет. Когда Овдилг женился на ней, он кружил вокруг его дома в надежде украсть Харсен Нарс.
Однажды, когда Овдилг был на охоте, Харсен Нарс пошла по коду. Сидевший в засаде Бийдолг-Бяре украл ее.
Возвратился с охота Овдилг и узнал, что жена его похищена. Не теряя времени, он сжег красный волос и призвал красного же­ребца, подобного барсу. Жеребец появился и привез с собой одеж­ды из красного шелка. Овдилг оделся в красные одежды и на же­ребце отправился на поиски Харсен Нарс. Он скакал до тех пор, пока седло не прилипло к коню, а сам он — не прирос к седлу. Наконец он увидел вдали среди камышей клубившийся дымок. Овдилг подъехал и нашел небольшую землянку. Только он подо­шел к дверям, как из землянки вышла красивая женщина. Она спросила:
—  Что ты за человек? Как попал в края, куда не ступала нога человеческая? Что привело тебя сюда?
—  Я — Овдилг, копавшийся в золе. Мою жену похитил Бий­долг-Бяре. Я должен отобрать свою жену и убить Бийдолг-Бяре.
—  Ой,  ты же  мой  зять.  Я — самая  старшая  сестра  Харсен Парс. Мой муж — сын Солнца. Он скоро должен прийти домой. Как можно скорее убегай; если он увидит тебя, то непременно убьет и съест.
—  Я не вернусь назад и буду искать Харсен Нарс,— твердо сказал Овдилг.
—  Что с тобой делать, заходи, я постараюсь остановить сына Солнца.
Она повела Овдилга в комнату, накормила и уложила спать под кроватью.
В сумерки возвратился сын Солнца. Ростом он был с высокую башню. На одной ручище у него висел олень, а на другой — чи­нара. Бросил он посреди двора оленя и чинару, подвесил в неба Солнце, досмотрел по сторонам и сказал;
—  Кто-то здесь был. Жена, скажи, где он? Не то плохо будет!
—  Никого здесь не было, тебе просто показалось,— сказала ис­пуганная жена.
—  Не    перечь  мне,  все  равно   не проведешь, лучше говори, правду!
—  Что бы ты сделал, если бы в гостях у тебя оказался один из твоих свояков?
—  Старших можно и меж ладоней растереть, а с младшим и развлечься можно.
—   В гостях у тебя младший свояк.
—  Приведи его, я ему ничего плохого не сделаю, он хороший человек.
Жена пошла и привела своего зятя. Сын Солнца разрубил чи­нару, развел огонь, изжарил оленя и пригласил Овдилга ужинать.
—  Я не прикоснусь к еде, пока ты не скажешь, где живет Бийдолг-Бяре. Я должен отобрать у него свою жену.
—  Он-ой-ой! Не ходил бы ты лучше к нему —  живым от него не вернешься,— сказал сын Солнца.
Наконец он указал ему путь-дорогу, которая вела к Бийдолг-Бяре. Сели они, поели, переночевали, а утром Овдилг уехал.
Шестьдесят три дня ехал он по колючкам репейника, шестьде­сят три дня ехал по стеблям кукурузы, шестьдесят три дня ехал по острым каменьям, пока седло не прилипло к ко­ню, а он сам не прирос к седлу. Овдилг добрался до жилья Бий-долг-Бяре, который ложился спать в пятницу и спал целую не­делю до следующей пятницы. Боясь, что Харсен Нарс могут ук­расть, он ложился спать, "положив голову ей на колени, Овдилг пришел в тот день, когда Бийдолг-Бяре только уснул. Заглянув в окно, он увидел Харсен Нарс и спящего на ее "коленях Бийдолг-Бяре. И она увидела его и от радости улыбнулась, а потом за­плакала. Овдилг спросил:
—  Почему ты сначала улыбнулась, а потом заплакала?
—  Увидев тебя, я улыбнулась от радости, а заплакала пото­му, что боюсь, как бы Бийдолг-Бяре, проснувшись, не убил тебя.
—  Выходи скорее, пока он спит, мы убежим подальше.
—  Оставь   меня,   а сам  уходи!   Пусть со мной случится что угодно, лишь бы ты остался жив! — так говорила Харсен Паре, но Овдилг все же усадил ее на своего жеребца и ускакал.
У Бийдолг-Бяре был гулинг — трехногий конек, которому не было равных на свете. Как только Овдилг и Харсен Нарс ускакали, трехногий конек стал яростно кричать, звать на помощь и разбудил своего  хозяина. Бийдолг-Бяре  вскочил  и увидел,  что Харсеи Нарс нет рядом. Спросил он у трехногого гулинга:
—  Что произошло? Где Харсен Нарс?
—  Ее увез   муж, Овдилг, усадив впереди себя,— сказал трех­ногий гулинг.
—  После обеда догоним их или не обедая? — спросил Бий­долг-Бяре.
—  Мы догоним их и не обедая, и после обеда. Бийдолг-Бяре взял   волчью   палицу,   сел  на   трехногого   гулинга и поскакал за ними в погоню; догнал их и волчьей палицей искромсал Овдилга на куски.
От горя Харсен Нарс слезами плакала — сколько лилось воды, кровью плакала — сколько лилось крови! Стала она просить Бий­долг-Бяре:
—  Ты убил его, дай мне хоть собрать останки тела, чтобы птицы не клевали, дождь не размывал, а солнце не пекло их.
Бийдолг-Бяре не стал перечить Харсен Нарс. Она быстро соб­рала останки тела Овдилга, положила их в талс и привязала его к седлу жеребца. Бийдолг-Бяре вместе с Харсен Нарс вернулись обратно, а жеребец Овдилга с сумой побежал к дому сына Солнца.
Когда его жена увидела тале с останками тела Овдилга, она горько заплакала.
—  Чем плакать, сделай лучше из останков Овдилга его подо­бие,— сказал сын Солнца.
Жена сына Солнца сделала из останков Овдилга его подобие. Сын Солнца потер покойника бруском, смазал клеем и оживил его.
—   Из мертвых воскрес ты, Овдилг, что ты теперь думаешь де­лать? — спросил сын Солнца.
—   Не успокоюсь, пока не отобью Харсен Нарс.
—   Не успокоишься?
—  Нет, не успокоюсь!
—  Тогда пойдем к твоему второму свояку, сыну Луны, он по­может тебе,— сказал сын Солнца и отправил его в путь.
Овдилг вырвал у красного жеребца волосок и отпустил. Затем достал из кармана белый волос и сжег его. С небес мгновенно спустился прекрасный жеребец, подобный белому барсу, с белыми одеждами.
Уселся Овдилг па коня и стал пугать его криком. С неба все птицы попадали на землю, все звери ушли в норы. Прыгнул пре­красный жеребец, подобный белому барсу,— ударами копыт раз­рушал горы, грудью валил лес, головой разгонял тучи, гривой по­дымал ветер — летел пулей. Через некоторое время он подъехал к горной пещере, из которой навстречу ему вышла женщина.
—  Что ты за человек? Куда путь держишь?
—  Я — Овдилг, мою жену Харсен Нарс похитил Бийдолг-Бяре. Я хочу найти сына Луны и с его помощью отнять свою жену.
—  Твой свояк, сын Луны, живет здесь, а ты — мой зять. Мне тебя жаль. Уходи отсюда скорее; если он застанет тебя здесь, не­пременно убьет,— сказала женщина.
Овдилг не послушал ее. Она пригласила его в дом, зарезала трехгодовалого бычка, накормила, напоила, а затем спрятала в сарае. В сумерки возвратился сын Лупы. Он нес в одной ручище оленя, в другой — чинару.
— Жена, кто у нас?
—   У нас никого нет. Почему ты спрашиваешь?
— Не лги. Следы одного человека остановились у нашей пе­щеры. Если у пего пет крыльев взлететь в небо и нет когтей уй­ти под землю, ему больше некуда деваться.
—  Что бы ты сделал,  если бы к  тебе в гости пришел твой свояк?
—  Старших можно и меж ладоней растереть, а с младшим и развлечься можно.
—  У тебя в гостях младший свояк.
— Хорошо, приведи его. Я не причиню ему зла. Он подвесил в небе Луну, разрубил чинару и развел огонь, за­жарил оленя, приготовил ужни и пригласил Овдилга поужинать.
—  Я не прикоснусь к еде, если ты не скажешь, как одолеть Бнйдолг-Бяре.
—  Не говори о невозможном, лучше поговорим о возможном. .Но Овдилг стоял на своем.
—  Ладно, так уж и быть, скажу тебе. Как только приедешь к Бийдолг-Бяре, взнуздай его трехногого конька,— дал совет сын Луны.
Тогда они сели и поужинали.
Шестьдесят три дня ехал Овдилг по колючкам репейника, шестьдесят три дня ехал по стеблям кукурузы, шестьдесят три дня ехал по острым каменьям, пока седло не прилипло к коню, а сам он не прирос к седлу. И вновь подъехал Овдилг к жилью Бийдолг-Бяре, который и на этот раз спал. Подъехав, он быстро взнуздал трехногого конька. Под голову Бийдолг-Бяре он поло­жил чурбак, усадил Харсен Нарс на круп коня и изо всей мочи погнал прекрасного жеребца, подобного барсу.
Через семь дней и семь ночей в пятницу, проснулся Бийдолг-Бяре. Под своей головой он заметил чурбак, а трехногого гулинга нашел взнузданным. Разнуздал его Бийдолг-Бяре, и обо всем по­ведал ему трехногий гулинг.
—  После обеда догоним их или не обедая догоним?— спросил Бийдолг-Бяре.
—   Мы догоним их и не обедая, и после обеда.
Перекусив, Бнйдолг-Бяре взял волчью палицу, уселся на трех­ногого гулинга и пустился в погоню. Догнал он Овдилга и Харсеп Нарс  и ударом   волчьей   палицы вдребезги раскрошил Овдилга.
От горя Харсен Нарс слезами плакала — сколько лилось воды, кровью плакала — сколько лилось крови.
—  Ты убил его, дай мне хоть собрать останки тела, чтобы пти­цы не клевали, дождь не размывал, а солнце не пекло их,— ста­ла умолять Харсен Нарс Бийдолг-Бяре.
Бийдолг-Бяре и па этот раз разрешил ей собрать останки тела Овдилга. Наполнив два талса, она приторочила их к седлу и пу­стила прекрасного жеребца, подобного белому барсу. Перевалива­ясь с боку на бок, копь пришел к дому сына Лупы. Собрав остатки тела, сын Луны потер их бруском, смазал клеем и вновь оживил Овдилга.
—  Теперь-то  ты,  Овдилг,  перестанешь  добиваться  своего? — спросил сын Луны.
—  Не перестану до тех пор, пока бьется сердце,— ответил Ов­дилг.
Тогда сын Луны указал ему дорогу к третьему свояку — сыну Звезды.
Овдилг вырвал у белого коня волосок и отпустил его. Достал из кармана черный волос и сжег его. С неба слетел черный же­ребец, подобный барсу. Ноги его по брюхо увязли в земле. Затем он встрепенулся, встал на дыбы и произнес:
—  Что будем делать?
Овдилг надел черные одежды и помчался к жилью сына Звезды.
От пота коня разливались лужи, от дыхания стлался туман, седло к спине прилипло, так долго они ехали.
Однажды к вечеру в огромном лесу они наткнулись на отвер­стие в земле. Из него вышла красивая женщина и спросила:
—  Что ты за человек? В эти края и волк не забредает, а ты зачем пришел?
—  Я — Овдилг, муж Харсен Нарс и твой зять.
—  Как хорошо, что это так, что поделывает моя сестренка?
—  Ее похитил Бийдолг-Бяре. Дважды я пытался ее возвра­тить, но из этого ничего не вышло, поэтому я пришел просить по­мощи у сына Звезды.
—   Не будь несчастным! Если не уйдешь до его прихода, то плохо тебе придется.
—   Я шел сюда, чтобы или умереть, или возвратить Харсен
Нарс.—  Делать нечего,  заходи в дом,— пригласила Овдилга  жен­щина,    зарезала   трехлетнего   бычка,  накормила   его, напоила и спрятала.
Возвратился сын Звезды. Подбросил он свои Звезды в небеса и спросил у жены:
—  Кто к нам пришел?
—  Кто к нам может прийти? Никто не приходил.
—  Не перечь мне. Я знаю, что к тебе в гости пришел один человек. Кто он, где он? Говори!
—  Что бы ты сделал, если бы к тебе в гости пришел один из твоих свояков?
—  Старших можно и меж ладоней растереть, а с младшим и развлечься можно.
—  У тебя в гостях младший.
Она привела к нему Овдилга. Сын Звезды изжарил оленя, при­гласил Овдилга поужинать:
—  Отведай ужина, своячок!
—  Не притронусь к еде, сын Звезды, до тех пор, пока не скажешь, как мне одолеть Бийдолг-Бяре,— сказал Овдилг и рассказал ему о помощи сына Солнца и сына Луны.— Я не успокоюсь до тех пор, пока не отобью Харсен Нарс.
—  Ничего с тобой не поделаешь. Я доволен тем, что ты доби­ваешься своего, и сделаю все, что в моих силах. А сейчас спокой­но ужинай.
После ужина сын Звезды сказал Овдилгу:
—  Собирайся, пойдем на охоту,— и взял его с собой.
Они охотились целую неделю и наполнили высокие корзины дичью. Сын Звезды сказал:
— В понедельник возмешь эти корзины с мясом и отправишь­ся в сторону захода солнца. Пересечешь три горы. Там ты уви­дишь лысую гору, на которой не растут трава и лес, а лежат лишь камни и гравий. Раз в год на эту гору приходит кобыла, которая там жеребится, от нее и пошли гулинги. Трехногий гулинг Бий­долг-Бяре — тоже от нее. Когда она приходит" жеребиться на эту гору, туда со всего света собираются звери и птицы, чтобы съесть этого гулинга. Как только кобыла ожеребится, ты разбросай кус­ки мяса из своих корзин. Съев мясо, звери и птицы уйдут. Напо­следок придет голодный волк. Сколько бы ты h  t взял с собой мя­са, к приходу волка оно кончится. Тогда оторви мышцы со сво­их рук и брось их волку. Если так не сделаешь, то твой гулинг тоже будет трехногим — ногу съест волк. Возьми вот это снадо­бье; если им смажешь руки, они сразу станут прежними. Это сна­добье не было известно Бийдолг-Бяре, и поэтому его гулинг ос­тался трехногим. Если поступишь так, твой гулинг будет четверо­ногим, и трехногий гулинг Бийдолг-Бяре никогда его не догонит. Тогда ты сможешь спасти Харсен Нарс.
—  Большое спасибо за совет,— попрощался Овдилг и отпра­вился в путь.
Преодолев три горы, он очутился у той, про которую ему рас­сказывал сын Звезды. Вокруг горы Овдилг поставил корзины с мясом и сел отдыхать.
В понедельник на этой горе появилась кобыла, а за ней звери и птицы. Когда кобыла начала жеребиться, Овдилг стал разбра­сывать куски мяса. Наевшись досыта, звери и птицы покинули это место. Издали послышалось завывание волка. Появился голод­ный волк с впалыми боками. Овдилг вырвал мышцы со своих рук и бросил волку. Затем смазал раненые места снадобьем — руки стали прежними. Когда жеребенок трижды пососал свою мать, он окреп настолько, что на нем можно было ездить.
—  Спасибо тебе за жеребенка. Ты спас его от смерти. Я да­рю его тебе,— сказала кобыла.
Отпустив черного коня, Овдилг сел на гулинга и поехал к Бий­долг-Бяре.
Шестьдесят три дня ехал он по колючкам репейника, шесть­десят три дня ехал по стеблям кукурузы, шестьдесят три дня ехал по острым каменьям, пока не приехал к Бийдолг-Бяре. Была пятница, Бийдолг-Бяре положил голову на колени Харсен -Нарс и уснул до следующей пятницы.
Вспоминая про смерть мужа, Харсен Нарс обливалась слеза­ми — сколько текло воды, кровью оплакивала его — сколько ли­лось крови!
Увидев перед собой живого Овдилга, она очень обрадовалась
и спросила:
—   Не сон ли это? Неужели ты снова живой передо мной?
—  Как видишь, не теряй даром времени, бросай эту грязную»
голову и уйдем отсюда.
Харсеи Нарс потихоньку положила на. пол голову Бийдол-Бяре и с Овдилгой ускакала на четвероногом гулинге.
—  О боже, как хорошо, что .ты пришел вовремя! Через семь дней и семь ночей я должна была стать женой Бийдолг-Бяре. Ес­ли бы ты не пришел через семь дней, то вместо меня увидел бы мой  труп.   Я   покончила   бы   с  собой,   лишь   бы   не   стать   его- женой.
Как птицы, выпорхнувшие из гнезда, поскакали Овдилг с Хар-сен Нарс. Как и прежде, трехногий гулинг поднял шум и разбудил Бийдолг-Бяре. Проснувшийся Бийдолг-Бяре спросил своего гу­линга:
—   Ну   как,   после   обеда   догоним   их   или   не   обедая   дого-
—  Теперь хоть пообедаем, хоть не пообедаем, все равно  не догоним,— ответил трехногий гулинг.
—  Что за разговоры! Я перебью тебе оставшиеся ноги.
—  Дело в том, что у меня три ноги, а гулинг Овдилга о четы­рех ногах.
—   Или умрешь, или догонишь их! — воскликнул Бийдолг-Бя­ре и бросился в погоню.
Но как ни старались, догнать их не могли. Бийдолг-Бяре стал избивать коня палицей.
Обливаясь  кровью,  гулинг  заржал  и стал  молить о  помощи скачущего впереди гулинга:
—  Смилуйся надо мной, подожди хоть немножко, ведь мы от одной матери, не дай мне умереть жестокой смертью. Скажи свое­му хозяину, чтобы он сбросил черную бурку, и я, испугавшись, скину с себя Бийдолг-Бяре. Четырехногий гулинг сделал, как просил его брат.
Овдилг сбросил с себя черную бурку, и Бийдолг-Бяре ушел в землю на глубину три раза по пятнадцать локтей. Там и пришел смертный час Бийдолг-Бяре.
А Овдилг со своей ненаглядной Харсен Нарс на четырехногом гулинге направились к сыну Звезды. Оставим их наедине друг с другом, а тем временем поговорим; о братьях Овдилга. Надоели сестрам Харсен Нарс трусливые мужья, и они выгна­ли их из дому:
- Вашего брата давно нет дома. Не спите, подобно женщи­нам, поезжайте и разузнайте, жив Овдилг или нет. Не нужна ли. ему помощь? Будьте наконец людьми!
Уселись братья на быков с истертыми шеями и поехали в путь. Ехали они, ехали и через некоторое время прибыли в местечко, где жил сын Солнца. Встретила их жена сына Солнца. Братья рассказали ей, кто они и зачем приехали.
—  Уезжайте, пока не возвратился сын Солнца.  Он говорил, что сотрет вас в порошок.
— Боже упаси нас! — сказали братья и убежали.
—  Погодите,— сказала она,— поезжайте к сыну Лупы,— и же­на сына Солнца указала им дорогу.
Мало ли, долго ли они ехали и прибыли к сыну Луны. Встре­тила их жена сына Луны и расспросила. Братья ей обо всем по­ведали.
—  Сын Луны говорил, что сотрет вас в порошок, поезжайте лучше к сыну Звезды, куда и отправился ваш брат,— и она указала им дорогу.
Испугались они сына Луны и поехали в ту сторону, где жил сын Звезды.
Тихо ли ехали, быстро ли, но приехали на усталых быках к сыну Звезды.
—   Вы откуда едете, всадники на быках? По какому важному делу выехали? — встретила их жена сына Звезды.
—  Мы преспокойно  сидели бы дома,  да жены пас выгнали. Был у нас брат Овдилг, играющий в золе. Если мы возвратимся без пего, нас не впустят в дом, нам нужно живым или мертвым найти его.
—   Ой, если возвратится сын Звезды, он сотрет вас в порошок, вы не сможете устоять перед ним.
Собрались братья снова бежать.
—  Подождите,— сказала им жена сына Звезды,— вот по это­му пути отправился ваш брат,— и она указала им дорогу.
Испуганные братья не успели даже поблагодарить жену сына Звезды и бросились бежать.
«Пусть этот Овдилг в могиле окажется, лишь бы нам вы­жить»,— рассуждали они.
Через некоторое время они встретили Овдилга; он ехал вместе с Харсен Нарс на четырехногом гулинге.
—   Ассалам-алейкум!
—   Ва алейкум-салам!
Здесь они обо всем и поговорили. Овдилг очень обрадовался встрече с братьями. Радостные, веселые, отправились они в путь в родные края. Как только стало темнеть, Овдилг быстро разбил шалаш, затем побежал в лес и принес трех оленей. После ужина Харсен Нарс и братья улеглись спать, а Овдилг не спал.
В полночь засверкала молния, загремел гром, задрожала зем­ля. Удивленный Овдилг увидел энджала. От скрипа его зубов гремел гром, от искр вспыхивала молния. Под его ногами земля превращалась в жидкую кашу.
—  Кто это такие, словно мухи, оказавшиеся на моей земле?! — заревел энджал.
Удары энджала не попадали в Овдилга, а удары Овдилга при­ходились тому прямо в сердце. Иссякли силы энджала, и он упал. Овдилг достал из ножен шашку и сильным ударом снес ему голо­ву. В одну сторону он бросил тело энджала, в другую — голову, и только потом лег спать. Братья все это видели, но из трусости бо­ялись шелохнуться.
На второй день после длительного пути ночь застала их в ле­су. После ужина братья легли спать, а Овдилг не спал. Как и в первый раз, ночью пришел энджал, огромнее первого. В битве Ов­дилг победил и его. Потом лег спать.
И на третий день Овдилг разбил шалаш, убил оленей, приго­товил ужин, а после ужина не стал спать. В эту ночь пришел та­кой огромный энджал, по сравнению с которым первые два каза­лись котятами. Головой энджал разгонял тучи, от удара его ног земля качалась. Овдилг первым начал битву. От пота, лившегося с них, появлялись лужи. Четырехногий гулинг бросился на по­мощь хозяину, они вдвоем свалили на землю энджала, и Овдилг шашкой снес ему голову.
Испуганные братья Овдилга подумали: «Овдилг превзошел нас во всем. Убьем его. Но голыми руками нам его не одолеть, оружи­ем не победить».
И решили они, когда он заснет глубоким сном, положить на его ноги острием вниз шашку.
Положили они шашку, отошли немного в сторону и крикнули:
—  Энджалы идут, энджалы идут!
—   Где энджалы? — спросонья вскочил Овдилг и лишился обе­их ног.
Братья оставили его истекающим кровью. Рядом с ним, плача, сидела Харсен Нарс. Братья.забрали с собой гулинга и довольные отправились домой.
Некоторое время Овдилг был в бреду. Он не умер, но и не мог двигаться. И стали они с Харсен Нарс жить в шалаше.
Однажды к их шалашу подошел слепец. Он был высокого ро­ста, ударом ноги швырял деревья в небеса, ломал их бедрами.
—  Кто ты? И откуда идешь?— спросил Овдилг. — Сначала скажите, кто вы? — ответил слепец. Рассказал ему Овдилг о коварстве братьев.
—   В таком случае мы будем жить вместе,— сказал слепец. Из зависти, что я так силен, мои братья лишили меня глаз. И с тех пор я ищу такого же горемыку.
И стали они верными друзьями. Через некоторое время к ним пришел безрукий. Когда безрукий увидел безногого и слепого, он подумал, что они достойны быть его друзьями, и подошел к ним. Он был искусным кузнецом, и братья из. зависти лишили его глаз.
И стал безрукий их верным другом. Сделали они себе землянку и стали в ней жить.
Овдилг садился на плечи слепца и ходил с ним на охоту: Сле­пец приносил лес, а Овдилг по совету безрукого мастерил различные вещи и оружие. Им. удавалось на охоте убивать много зверей. В доме за всем присматривала Харсен Нарс. Однажды, когда они отправились на охоту, Харсен Нарс стала готовить друзьям пищу: под котлом у нее погас огонь, а огниво и кресало друзья забрали с собой на охоту.
«Уже темнеет, и они придут голодными, а еда не готова, ка­кой позор падет на меня! Что делать? Как быть?» — думала она, вдруг заметила вдали дым и решила принести оттуда огонь.
Когда она пришла к дыму, то увидела ешапят. Ешап-матери .    не было дома, а были только ее дети.
Харсен Нарс попросила огня, и они разрешили ей взять его.
—   Как я его понесу? — спросила Харсен Нарс.
Они взяли сито, насыпали золы, а сверху положили горя­щие угольки, затем вынули один уголек и бросили обратно в очаг.
При ходьбе сито в руках Харсен Нарс качалось, я из него сы­палась зола. И остался след от дома ешап до ее дома.
Харсен Нарс быстро приготовила ужин и накормила возвра­тившихся охотников. Утром следующего дня они вновь отправи­лись па охоту.
Когда ешап-мать пришла домой и взглянула на очаг, она заметила, что не хватает трех угольков. Стала она бить своих де­тей и бранить их за то, что не уберегли огонь. Тогда они ей сказали, что один уголек они вновь бросили в очаг, а чтобы про­следить, куда пошла девушка, в сито насыпали золу. Пошла ешап-мать по следу и видит, что Харсен Нарс занята домашними делами. Она крикнула девушке:
—   Я съем Овдилга из-за огня, который ты принесла!
—   Не убивай его, лучше съешь меня, ведь огонь унесла я,— сказала Харсен Нарс.
—   Войти в окно и взять твою душу или войти в дверь и выпить твоей крови? — спросила ешап-мать.
—   Войди  в  дверь  и  выпей  моей  крови,— ответила  Харсен Нарс.
Вошла ешап-мать в дверь и выпила ее крови. Когда Овдилг и его друзья возвратились с охоты, они увиде­ли, что Харсен Нарс очень бледна и ее клонит ко сну. ~ Что с тобой, что случилось? — спросил Овдилг.
—   Ничего, бывает такое иногда,— ответила Харсен Нарс, же­лая скрыть происшедшее.
Оставив дома безглазого, Овдилг отправился па охоту о без­руким. Через некоторое время вновь пришла ешап и промолвила:
—  Войти в окно и взять у тебя душу или войти в дверь и выпить твоей крови?
- Войди в дверь и выпей моей крови,— ответила Харсен Нарс.
Ешап вошла и стала пить кровь. Слепец шарил руками по комнате, но поймать ее не мог, а та выскочила в окно. Когда друзья возвратились, слепец сказал безрукому:
—  А не вижу и ничего не мог поделать, попробуй ты. Надо убить   ешап.
Они не сказали Овдилгу о том, что случилось, боялись, что ешап убьет Харсен Нарс. Безрукий спрятался в комнате. Через некоторое время пришла ешап, приговаривая:
—   Войти в окно и взять у тебя душу или войти в дверь и выпить твоей крови?
Когда ешап стала пить кровь Харсен Нарс, безрукий бросил­ся на ешап, но- не мог ее поймать и только бил ногами и кусал зубами.
Вечером, сидя на плечах слепого, Овдилг возвратился домой. Бросив во дворе убитых оленей, они зашли в дом и увидели блед­ную, как полотно, Харсен Нарс и плачущего безрукого. Узнав правду, Овдилг со злости лег спать, не поужинав, но не долго держал обиду. Утром он сказал:
—  Сегодня  мы втроем останемся дома.  Когда придет  ешап сосать кровь, один станет в дверях, другой у окна, а я спрячусь,
Через некоторое время пришла ешап и прокричала:
—   Войти в окно и лишить тебя души или войти в двери я напиться твоей крови?
—   Войди в окно и лиши меня души; в моем теле пет уже ни капли крови.
Скрипя зубами, вскочила ешап в окно. Безглазый стал в две­рях, безрукий — у окна, а Овдилг выскочил из укрытия и начал наносить удары шашкой. Он нанес ей восемь ударов и лишил ее восьми, душ. Когда у нее осталась только одна душа, она стала умолять:
—   Я вас всех вылечу, не убивайте меня. Дома у меня оста­лись голодные детки.
—   Как ты нас вылечишь?
—   У  меня   есть  живительное  колесо,  которым  стоит  лишь потереть — и оно вылечит.  Поводи им  по себе и проверь,— ска­зала ешап и выбросила изо рта колесо.
Овдилг согласился и прокатил это колесо по дворовой собаке. Колесо перерезало собаку и опять возвратилось к нему.
—  Ты снова за свое?! — взмахнул шашкой Овдилг.
— Нет, нет, не спеши, я больше не буду. Вот брусок, он вы­лечит вас,— со слезами сказала ешап.
Взял Овдилг брусок и потер им собаку. Собака ожила и ста­ла вилять хвостом.
—   Вот это хорошую вещь ты нам дала, но жить тебе оста­лось недолго,— и ударом шашки Овдилг убил ешап.
Потерли бруском глаза слепца — стал он зрячим, потерли без­рукого — руки стали прежними, провели бруском по телу Харсен Нарс — она стала прежней, потерли Овдилга по ногам — он стал ходить.
Вынул Овдилг из кармана три конских волоса и сжег их. Тотчас появились три жеребца с шелковыми одеждами. Прина­рядились три друга: бывший слепец получил жеребца, подобного красному барсу, безрукий — жеребца, подобного белому барсу, а черного, барсу подобного жеребца Овдилг оставил себе.
И отправились они в родные края.
Вместе с Харсен Нарс и со своими друзьями приехал Овдилг к сыну Звезды. Тот их хорошо принял, и затем они все вместе отправились к сыну Луны. Погостили они у пего и отправились к сыну Солнца. Затем все вместе прибыли в родной край Овдил­га и увидели его братьев, похвалявшихся, перед своими женами: «Мы отомстили за смерть Овдилга и привели гулинга».
Увидели они Овдилга — и души их в пятки ушли.
— Бесстыжие вы люди! — воскликнул Овдилг и, пустив ко­лесо, разрезал их пополам.— Если бы вас родила не моя мать, я бы не оживил вас! — И, вновь оживив, прогнал их вон со двора.
Жен братьев он отдал своим друзьям. Сын Солнца, сын Лу­ны, сын Звезды, Овдилг и его два названых друга, их жены, шесть сестер, младшей из которых была Харсен Нарс, стали жить, как хорошие родичи.
Вершины их башен упирались в облака, а основания — в зем­лю; шесть таких огромных башен выстроили они и стали в них жить.
Сын Солнца поигрывал Солнцем, сын Луны — Месяцем, сын Звезды - Звездами. Каждый рождавшийся у них сын становил­ся князем, дочь — княгиней.
Пусть им сопутствует удача, пусть нас не минует добро!


<<<эСодержание
Поделиться |