|
Жил в давние времена бай Серик-бай. Был у него сын по имени Ак-бай. Задумал Акбай жениться и стал искать себе невесту. Искал, искал, да все не мог найти девушку себе по нраву. Ближние аулы объездил жигит, стал собираться и в дальние, а тут дошел до него слух, что один знатный бай устраивает байгу, кокпар и богатый той.
«Съедется много народу,— подумал Акбай,— будут красавицы из многих аулов, авось найдется там для меня невеста».
Взял он с собою сорок жигитов и пустился в дальнее путешествие. На пятнадцатый день пути прибыли они на место. Акбая и его спутников приняли с почетом, отвели для жилья богато убранные юрты, поили душистым кумысом, угощали жирной бараниной.
Сорок дочерей было у знатного бая этого аула, сорок красавиц, но больше всех понравилась Акбаю Бибисары. Еще далеко было до конца празднества, а он решил к ней посвататься. Улучив момент, когда красавица осталась одна, Акбай осторожно спросил ее:
— Свободно ли ваше сердце?
— Свободно,— ответила Бибисары,— но только потому, что я решила выйти замуж лишь за того, кто полностью выполнит одно условие. Многие жигиты из знатных родов просили моей руки, и всем я ставила это условие, но выполнить его никто не смог.
— Нельзя ли мне попытать счастье?
— Не советую,— возразила красавица.— Вы наш гость, и если не сможете выполнить, что я велю, стыдно будет и вам и мне.
— Выполню! — воскликнул в нетерпении жигит. — Разве вы придумали то, чего не бывает на свете? Скажите же, что надо сделать?
— Ладно. Слушай, жигит. Надо раздобыть четыреста лошадей одного возраста — пяти лет и пяти мастей, по восемьдесят голов каждой масти: желто-пегих, рыже-пегих, белых, темно-рыжих, темно-гнедых. Да смотри, чтобы в каждой масти нельзя было отличить одну лошадь от другой. Вот мое условие. Кто бы его ни выполнил — раб или бий — я выйду за него замуж.
Задумался Акбай: условие трудное, да награда того стоит. И решил он попытать счастья. Три месяца сроку дала ему красавица.
Вернулся Акбай домой. Вместе с сорока верными жиги-тами целые дни пропадал он в табунах своего отца. К исходу третьего месяца дело было сделано — все четыреста лошадей пяти лет, пяти мастей были отобраны, да еще взял Акбай девяносто лошадей в подарок девушке.
Семь дней гостил Акбай в ауле отца Бибисары. Ни одного изъяна не нашел в лошадях бай и пообещал жиги-ту через год выдать за него дочь.
Год пробежал быстро. Опять Акбай держит путь к аулу Бибисары. С ним верные его сорок жигитов. Когда до аула
остался только один конский переход, Акбай сказал спутникам:
— Я поскачу вперед, а вы приезжайте завтра,— и, хлестнув камчой своего иноходца, умчался.
Навстречу своей беде торопился жигит!
Подскакал он к юрте невесты, вбежал в нее, огляделся и остолбенел: Бибисары, его Бибисары, покоилась в объятиях табунщика Кодара!
Увидев Акбая, коварная вскочила и, схватив горсть песку, бросила его в лицо жигиту. В тот же миг несчастный Акбай превратился в собаку! Бибисары была колдуньей!
Но Акбай не лишился человеческого разума и понимал человеческую речь. Выскочив из юрты, он стал ждать своих товарищей. Те, приехав в аул, начали его разыскивать. Видят, за ними неотступно следует белый пес. А вдруг бешеный? И решили его убить. Услышав это, бедный Акбай ринулся прочь. Бежал, бежал степью и встретил караван. Сжалился над бездомным псом караван-баши, не прогнал. Акбай пошел с караваном.
Один молодой погонщик верблюдов приласкал пса, начал его кормить и диву дался: не берет пес пищу с земли!
Положил погонщик пищу в чашку — собака с жадностью стала ее поглощать! «Что за чудо? Не простая это собака»,— догадался молодой человек и по прибытии в аул взял Акбая в свою юрту.
Как-то одна молодуха никак не могла разродиться. Думали, что пришла ее смерть, Акбай трижды обежал вокруг юрты, где лежала женщина, пролаял, и через минуту младенец появился на свет. О чудесной собаке узун-кулак разнес весть по всей степи, и стали приходить к погонщику больные люди с просьбой дать собаке полечить их. Хозяин Акбая взимал за лечение плату и скоро разбогател.
Акбая хорошо кормили, спал он на мягкой постели, но сильно тосковал по прежней жизни.
И настала ночь, когда он не выдержал и убежал. Бежал он в аул Бибисары. Три дня прорыскав по степи, увидел наконец Акбай знакомую юрту, перед юртой в большом казане варилось мясо. Заглянул он, виляя хвостом, в юрту в надежде выклянчить костей. Еду подавала сестра Бибисары, посмотрела она на собаку и что-то необычайное почудилось ей в обличье пса. Подумав немного, она спросила: «Уж не Акбай ли ты?» Но разве собака могла ответить?!
Она только заглядывала в глаза и виляла хвостом. Женщина все-таки отвела пса в свой аул и в течение семи дней произносила заклинания. К Акбаю вернулся человеческий облик. Тогда женщина дала ему одежду, коня и сказала:
— Вот тебе горсть земли, я ее заколдовала. Брось ее в лицо Бибисары.
Лукавая Бибисары, увидев жигита, не растерялась и успела первой бросить ему в лицо землю. Несчастный Акбай на этот раз превратился в жаворонка. Выпорхнув из юрты, он взлетел в поднебесье и помчался над степью.
Однажды, собирая зерна в поле, Акбай попал в силки, расставленные аульными ребятишками. Дети схватили его, привязали к лапке нитку и заставили летать. Какая-то женщина, увидев жаворонка, выпросила его у детей. Эта женщина была младшей сестрой Бибисары, она знала об ее колдовских проделках и жалела Акбая.
— Если хочешь получить власть над Бибисары,— сказала она,— подлети незаметно к юрте, выхвати спрятанное под правой ее косой волшебное кольцо. С его помощью ты опять превратишься в человека, и станут исполняться все твои желания.
Бибисары и Кодар спали крепким сном, и Акбаю ничего не стоило взять кольцо. Став человеком, он бросил в любовников горсть земли. Кодар превратился в кабана, а Бибисары в суку. Они выскочили из юрты, и жители аула их убили.
Родители Бибисары три дня угощали Акбая и все разыскивали дочь. Не найдя ее, они захотели вернуть жениху скот, но Акбай не взял.
— Мне не нужен скот,— сказал он.— Лучше дайте мне юрту вашей дочери и еды на полгода да пошлите со мною шесть человек помочь поставить юрту.
В безлюдной местности, у подножия горы близ ручья, поставили юрту. Акбай отпустил людей и остался один.
У бедного жигита от всего пережитого помутился разум!
Однажды, к несчастью, он потерял волшебное кольцо Бибисары, значит, теперь и желания его не могли исполняться.
Совсем пал духом жигит, затосковал больше прежнего, и вылились его думы в песню:
Я степями гнал косяки коней, Но мужем не стал красотки своей.
Знать, нечестно нажит отцовский табун —
Слезами омочен каждый скакун.
Что мне деньги и скот,
Коль любимой нет?
Без ее очей мне немил весь свет.
Я живу один
У подножья гор,
По хребтам скользит
Мой горящий взор...
Вот сорвался вихрь
С снеговых вершин,
Прошумел и стих...
Снова я один.
Однажды известный охотник Сурмерген. бродя в горах, повстречал трех маралов и подстрелил самого большого. Разведя костер, он начал жарить внутренности. Нечаянно оброненный Сурмергеном кусок печени упал на тушу убитого марала, тот вскочил и на глазах пораженного охотника бросился бежать. К нему присоединились выскочившие неизвестно откуда два других марала.
Сурмерген кинулся вдогонку, на ходу натягивая тетиву, но стрела, описав в воздухе круг, опустилась к ногам охотника, другая — тоже. Выпустил Сурмерген беркута, тот, покружив в вышине, быстро снизился и сел на луку седла.
Тут оживший марал остановился и крикнул:
— Эй, Сурмерген, на склоне гор у ручья стоит одинокая юрта, в ней живет жигит Акбай. Поезжай к нему.
— Эй, Сурмерген,— подхватили два других марала,— отправляйся к батыру Акбаю,— затем, вытянув свои рогатые головы, все три марала запели:
Скачи, Сурмерген, скачи Туда, где звенит ручей. Туда, где сидит Акбай У юрты белой своей.
От нас передай ему: Пусть к людям вернется он, Скажи, что есть на земле И свет, и добро,и закон!
Пускай, не жалея себя, Трудится честно батыр, Тогда обретет он вновь Любовь, и покой, и мир.
— Кто вы?— вскричал Сурмерген, но только цокот копыт был ему ответом.
Погнал Сурмерген коня, долго скакал, пока не увидел белую юрту на берегу ручья. Бедный Акбай лежал, обняв землю, и что-то заунывно напевал.
— Очнись, жигит!—сказал Сурмерген.— Выслушай мое слово. Худого тебе не скажу.
— Как ты попал ко мне?— поднял голову Акбай.— Зачем тебе несчастный, молящий аллаха о смерти?
— Меня зовут Сурмерген — жестокий стрелок. Всю жизнь я уничтожал зверей и птиц — невинные творения аллаха. А вот недавно я стал свидетелем чуда,— и Сурмерген рассказал Акбаю о трех маралах и спел их песню.
С последними словами этой песни окреп разумом Акбай. Теперь он знал, что делать и как жить дальше!
Обрадовался Сурмерген: дело сделано! Вскочил он на коня, но конь затоптался на месте и, как ни погонял его охотник криками и камчой, не делал и шагу вперед.
После встречи с маралами Сурмергена мучило раскаяние, что он убил в своей жизни столько живых существ, а тут еще Акбай ему говорит: «Давай посадим у моей юрты сад, пусть вырастет много плодовых деревьев и цветов».
Согласился охотник — и работа закипела.
А через семь лет у ручья уже шумел большой сад. Ветви деревьев гнулись под тяжестью плодов, в цветах жужжали пчелы, пение птиц ласкало слух.
Как-то раз, наслаждаясь вечерней прохладой, Сурмерген и Акбай сидели на берегу ручья. Вдруг к ручью один за другим подбежали три марала и стали пить воду у большого камня. Присмотревшись, Сурмерген вскочил: это был тот самый необыкновенный марал и его товарищи. Жигиты бросились к ним, но животные, прокричав: «Ждите добрых дней!»,— умчались прочь, задевая сучья своими великолепными рогами.
Опомнившись, Акбай и Сурмерген обратили внимание, что на камне, у которого маралы пили воду, возникли буквы. Присмотревшись, жигиты прочли такую надпись:
Ты видел много зла, Акбай, Познал ты много бед, Но на земле оставил ты Прекрасный, светлый след: Деревья кронами шумят У быстрого ручья. Прохладу путнику дарят, Покой усталому сулят. Все будут много лет подряд Благословлять тебя.
Подивились жигиты еще одному волшебству и стали обсуждать, как быть дальше, да вдруг видят — в одном из отпечатков копыт маралов на прибрежном песке что-то блестит. Подошли поближе — кольцо! Волшебное кольцо коварной колдуньи Бибисары!
С помощью кольца добрались жигиты до своих родных кочевий.
Радостно встретили Акбая его престарелые родители. Был великий той. С тех пор Акбай зажил счастливо, ибо стали исполняться все его желания.
|
