Белорусские сказки
  Русские сказки
  Украинские сказки
 
  Абазинские сказки
  Абхазские сказки
  Аварские сказки
  Адыгейские сказки
  Азербайджанские сказки
  Армянские сказки
  Балкарские сказки
  Грузинские сказки
  Карачаевские сказки
  Курдские сказки
  Осетинские сказки
  Чечено-Ингушские сказки
 
  Казахские сказки
  Киргизские сказки
  Таджикские сказки
  Туркменские сказки
  Узбекские сказки
 
  Датские сказки
  Исландские сказки
  Норвежские сказки
  Финские сказки
  Шведские сказки
 
 
   
 
 

Батыр Абат


Давно это было. Тогда у калмыков правил хан по имени Барби, а у казахов еще жив был Асанкай-гы — заступник и страдалец народный. Зависть грызла калмыцкого хана день и ночь. Во сне и наяву не давали ему покоя заливные луга и светлые воды казахской реки Нуры. Чудилось ему, что владеют этими богатствами не их вечные хозяева — казахи, а он, хан Барби. И стал он располагать кочевья своей орды на этих землях. Если встречал недовольство — убивал всякого. Взроптали казахи: лучшие пастбища у захватчика! Да делать нечего: казахские богачи продались хану и пошли с ним заодно. Куда податься? Кому пожаловаться? В прежние времена за бедняков заступился бы умный и великий Асанкайгы, да стар он стал. Вспомнили тут бедняки, что у Асана есть сын — батыр по имени Абат. И отправились они к нему.
—  Наши кочевья и воды захватили калмыки. Кто сопротивлялся— всех уничтожили.  Богатые баи  и беки-нашли   с калмыками   общий язык.   Лишенные   средств   для жизни и защиты, мы пришли за помощью к тебе.
—  О родичи  мои!— ответил им  батыр Абат.— Пожалею ли я себя, если враг топчет родную землю, угнетает родной народ? Пойду посоветуюсь с отцом — он много виг дел,  много знает.
Рассказал батыр   Абат отцу о   случившемся. Отвечает ему Асанкайгы:
—  Сын мой, свет очей моих!   Необдуманный поступок всегда кончается неудачей. Всякое дело надо прежде хорошо обдумать. Калмыков много, и они сильны. Не спеши с решением, я сам поеду в их стан, все разузнаю и разведаю.
Обрядился старый мудрец в одеяние бедного пастуха и отправился в лагерь калмыков. Стража доложила хану, что по всему стану бродит какой-то нищий старик. Он о многом расспрашивает, на вопросы не отвечает. И повелел хан схватить непрошенного и привести во дворец. А надо сказать, что хан Барби был не только жаден, но и горяч не в  меру.
—  Скажи,    мерзавец!— закричал    он    на    мудреца.— С какой целью ты бродишь среди моих людей, все высматриваешь и выспрашиваешь? Кто ты и кем ты подослан?
—   Разве может быть страшен тебе, молодому и сильному, старик, отживший свой век? Не я мерзавец, а твои баи и беки — это они   угнали   мой скот. Следы   скота привели меня сюда. Если ты  и  вправду справедливый хан, каким хочешь казаться, вели возвратить мою потерю.
Сразу поостыл от этих слов заносчивый хан Барби.
—  Я вижу, ты смелый и мудрый человек. Если следы твоего скота ведут сюда, разыщу твою потерю и велю с миром отпустить тебя. Но прежде ответь на мои вопросы:
—  Кто в твоем народе самый сильный и храбрый, кто самый  великодушный?
Отвечает ему Асан:
—  Самый сильный у нас Абат, он храбрее и великодушнее всех.
—  Кто у вас из мужчин самый неревнивый? Отвечает Асан:
—  Абат самый неревнивый изо всех мужчин.
—  Кто у вас самый меткий стрелок? У кого самый зоркий глаз?
—  Самый   меткий   Абат   среди   нас,   глаз   его   самый зоркий.
—  Кто у вас ближе всех и дороже народу? Если враг нападет, налетит как туча, кто защитит народ ваш?
—  Абат ближе всех и дороже народу. Если враг налетит как туча, Абат-батыр первый встанет на защиту народа и родины.
—  Хорошо,— сказал хан Барби.— На все вопросы ты отвечаешь одно и то же — «Абат». Кто ж он таков и чей сын он?
—  Абат — сын Асанкайгы. Неспроста к имени Асана народ прибавил  «кайгы» — «горе»,   «горемычный».   Асанкайгы безраздельно переживает со своим народом все горе и невзгоды.
И ответил честолюбивый калмыцкий хан:
—  Я доволен   твоим   ответом. Хотел   бы я хоть   раз взглянуть на этого батыра и испытать его. Таков ли он на самом деле, каким ты его славишь? Но для всего свой черед. Ты, старик, поезжай к себе. Скот твой велю найти и возвратить.
На прощанье хан подарил Асану коня и дорогой халат. Довольный, мудрец отправился в аул.
Хан Барби собрал визирей и беков на совет.
—  Надо испытать батыра, которого так расхвалил этот старый казах. Вы должны придумать немедленно, как это сделать. Первым заговорил старший визирь:
—  О повелитель мой,   я  предлагаю   снарядить   сорок конных жигитов. Скрытно, ночью они должны напасть на табуны Абата. Если Абат и вправду храбрый батыр, он не будет скликать  народ для защиты  своих табунов.  Батыр один выйдет против сорока. Тут его и надо схватить. Если Абат и вправду сильный, то он один отобьется от сорока. Тут жигиты   должны рассказать   ему обо всем и просить прощения. Если Абат и вправду великодушен — он не будет мстить побежденным и отпустит их домой.
Согласился хан со словами визиря. Отобрали калмыки сорок лучших жигитов. Хорошо вооруженные, сев на скакунов, направились они к аулу Абата. Двигались только ночью, днем скрывались в прибрежных камышах озер.
Каждый раз перед сном Абат объезжал свой аул вокруг. У его юрты всегда стоял наготове оседланный конь, оружие его всегда было в порядке. И на этот раз Абат объехал вокруг аула и лег спать. Но сон его был чутким. Сквозь дрему послышался ему конский топот со стороны табунов. Вооружившись и вскочив на коня, Абат помчался туда. Еще издалека он увидел, что сорок жигитов угоняют его табун. Спокойно Абат слез с коня, натуго затянул подпругу и снова верхом направился наперерез табуну.
Сорок жигитов-калмыков заметили Абата. С гиком и свистом пустились они к батыру. Абат не подпустил к себе ни одного, отразил атаки всех, сразил десятерых. Тридцать пленных калмыцких жигитов он пригнал в аул. Взмолились пленные о пощаде:
—  Не   враги   мы тебе, а   батыры, как  ты.   Приехали испытать твою храбрость и силу. Ты доказал их на деле. Так будь еще и великодушен: не унижай нас и отпусти.
И ответил калмыкам батыр Абат:
—  Хорошо, отпускаю я вас. Поезжайте к своему хану и скажите, что мы, мирные казахи, живущие на всех этих огромных   пространствах,   никогда  не  были   посмешищем для врага. Пусть хан подумает над этим. И передайте, что мы с ним еще встретимся.
Приехали калмыки домой, рассказал все. Подивился калмыцкий хан храбрости, силе и великодушию Абата. И решил он его испытать во второй раз.
По всей орде разослал хан Барби приказ: «Тому, кто в точности выполнит мою волю, я уплачу стоимость двух человек. Пусть доброволец явится ко мне сам».
Услыхал о приказе один бедняк. Жил он в безысходной нищете и не мог прокормить свою семью. Прикинул бедняк: все равно пропадать мне с семьею от голода. Если и не смогу выполнить ханский приказ — без сожаления пойду на плаху. А если посчастливится выполнить ханскую волю — получу стоимость двух человек. Как не радоваться! Это большие деньги, только они спасут детей моих от голодной смерти.
Пришел он к хану и сказал:
—  Если уплатишь стоимость двух человек, то я готов исполнить твой приказ, о великий хан!
Хан выдал бедняку обещанное, нарядил его франтом, дал пару лошадей и наказывает:
—  Поезжай в аул Абата. Выследи, когда его не будет дома, и ложись в постель рядом с его женой. Продолжай лежать и тогда, когда Абат вернется и увидит тебя. Как он поведет себя — об этом ты придешь и расскажешь точно.
Бедняк засомневался:
—  О хан мой, если жена Абата живет с ним в любви и согласии, то она и близко не подпустит меня к себе!
—  Что бы с тобою женщина ни делала, что бы ни говорила — не уходи. Ведь ты же согласился выполнить любой мой приказ! Как ты смеешь роптать?
«И то правда,— подумал бедняк.— Положить голову на плаху я всегда успею. Лучше доверюсь судьбе, поеду в аул Абата».
Ехал бедняк день, ехал два, на третий приехал в аул. Спрятавшись поблизости, стал наблюдать.
Абат по своему обыкновению объезжал перед сном вокруг аула. Вдруг в овраге он увидел пару привязанных коней, а у аула притаившегося мужчину. Когда Абат подъехал, калмык упал от страха на землю и закрыл лицо руками.
—  Кто ты и откуда?—спросил   Абат.   Трясясь   как в лихорадке, калмык рассказал всю правду, без утайки.
—   Ради своих голодных детей я решил испытать судьбу. Кажется, она меня подвела. Теперь я в твоей воле. Вот моя голова — можешь казнить меня.
—  Побереги свою голову, бедняга, для другого случая. А теперь договоримся  с тобою о дружбе.   Я очень обижен на этого самого Абата,— схитрил батыр.— Идем со мною, я знаю, где он живет. Его сейчас нет дома, слышно, батыр отправился в набег. Я помогу тебе одурачить его.
Привел Абат калмыка к своей юрте. Калмык взмолился:
—   Зайдите первым,   не губите   меня.— Абат вошел  в дом, снял доспехи, возвратился и говорит калмыку:
—  Можешь входить: в юрте никого нет, и жена Абата как раз легла спать.
Калмык пошел в юрту, но не успел войти, как споткнулся о нарочно подставленные Абатом таз и ведро. От их грохота проснулись все   домашние.   Перепуганный калмык
бросился удирать. Вдогонку ему зло залаяли собаки, от их лая проснулся весь аул. Люди заметили убегавшего калмыка, поймали и привели к Абату.
— Ну и труслив же ты, бедняга! Заяц храбрее тебя. И такого труса хан послал, чтобы опозорить меня, батыра Абата! Передай своему хану, пусть не беснуется. Если хочет потягаться со мною, пусть вызывает на честный бой, как батыр батыра.
Калмык вернулся к хану и рассказал ему обо всем увиденном и услышанном.
И послал хан Барби своих гонцов к батыру Абату с богатыми дарами и приглашением в гости.
Посоветовавшись с отцом, Абат принял от хана и дары и приглашение. Захватив с собою пять сотен жигитов — верных товарищей своих,— отправился Абат в ставку хана на озеро Кабанье, близ реки Нуры. С почестями встретил их калмыцкий хан. Он велел поставить сто белоснежных юрт и разместить в них гостей. Так делал хан Барби, чтобы подружиться с Абатом и переманить батыра на свою сторону...
Все знали, что хан Барби был страстным охотником. Но всякий раз, как только хан выезжал на охоту и пускал на зверя своего беркута, из темного ущелья окрестных гор вылетала какая-то диковинная желтая птица. Она нападала на ханских ловчих и клювом в голову убивала их. Хан был метким стрелком и мог бы подстрелить эту хищницу, но ему хотелось поймать ее живьем. И решил он поручить это своему почетному гостю — батыру Абату, чтобы заодно и испытать, так ли меток Абат и зорок его взгляд, как об этом говорил когда-то Асанкайгы. С этой целью приглашает он Абата на охоту. Батыр согласился и велел оседлать своего любимого иноходца Таспу.

С ханом Барби на охоту
Поехал батыр Абат,
Под ним — гнедой иноходец,
За ним — небольшой отряд.
Он знает, каких жигитов
Брать на охоту с собой:
В меткой стрельбе из лука
Ему не уступит любой.
И хан не один, конечно,
С ним тоже дружки-стрелки,
И беркут, готовый в небо
Сорваться с его руки.
Скачут все вместе, и ноздри
Вспотевших коней дрожат.
К горным дорогам привычны
И тот и другой отряд.
Хан — бывалый охотник,
Рассказывать не устает
Про разные приключенья,
И редко когда соврет: —
Охотился я однажды
Вот в этих самых горах.
Был беркут со мной, что мог бы
Нагнать и на волка страх.
Лишь только на холм поднялся,
Вот тот, что травой зарос,
Так сразу же их увидел —
Пасущихся диких коз.
Рукою подать — так близко.
Восторг охватил меня.
Я беркута отпускаю,
Пришпориваю коня.
Уж беркут добычу выбрал,
Вниз камнем летит... как вдруг
Послышался, нарастая,
Какой-то свистящий звук.
Гляжу: то желтая птица
Вылетела из-за скал
(Я даже во сне такую
Не видел и не слыхал),
Как будто стрела пронзила
Небесную синеву...
И,— с головою пробитой,
Мой беркут упал в траву...
С тех пор эта желтая птица,
Горный обживши край,
Следит за моей охотой —
Хоть беркутов не пускай.
Не птица — чудо из сказки.
Никак не могу понять.
Поймать бы ее живою,
Да, видно, не мне поймать.
Ведь птица летит так быстро —
Едва поспевает взгляд...
Про меткость твою из лука
Я слышал, батыр Абат.
Берись-ка поймать — и, если
Удача выпадет нам,
В награду все, что попросишь,
Я непременно отдам...
Хан не успел похвалиться
Своим несметным добром —
Козы, почуя опасность,
Бросились прочь табуном.
Охотники — вслед за ними,
Крича и толкаясь... как вдруг
Послышался, нарастая,
Все тот же свистящий звук.
И ханова — не другого —
Сбив беркута на лету,
Желтая птица спокойно
Вновь набрала высоту.
—  Стреляй же!— батыру
Абату Хан Барби говорит.—
Стреляй в нее поскорее,
Не то она улетит.
—  Во что стрелять?
— уточняет Батыр, поднимая лук,
И слушает, как затихает
Крыльев свистящий звук.
—  Стреляй по крылу любому,
Стреляй, но один лишь раз.
И если желтую птицу
Живою возьмем сейчас,
То клятву свою сдержу я,
Достойно воздам хвалу...
—  Согласен!— батыр ответил
И тут же пустил стрелу.
И что же? Внезапно крыльев
Прервался далекий свист,
И птица вниз упала,
Словно осенний лист.
Нашли ее на вершине,
Где не росла и трава,
Стрелой лишь крыло задето,
Сама же она —жива.
—  Слава!— вскричали калмыки,
И хан, восторг не тая, Сказал:
—  В подобную меткость,
Признаться, не верил я.
Но если словам не верил —
Поверю своим глазам.
По подвигу и награда:
Все, что попросишь, отдам!

Батыр Абат напомнил обещание хана:
—  Ты возвратишь   казахам нечестно   захваченные тобою земли нашего края,   реки   Иргиз и Тургай и все   их притоки, земли   между   Волгой   и Уралом   и степи Сары-Арки.
Хан Барби круто повернул коня и собрался уезжать.
—  Даю тебе, хан, на раздумье три дня,— сказал батыр Абат.— Ответа   твоего  буду   ждать   вон   на   той   вершине Холма трех быков.
В народе не напрасно говорят, что с тех пор калмыки больше не кочевали по земле казахской.


<<<эСодержание
Поделиться |